Фермер Алексей Жданов: «У кого нет бугая на откорме, у кого только зерно, тому очень плохо»

Здравствуйте! С нами на связи из Ростовской области Алексей Жданов — председатель совета ростовской АККОР, владелец крупного крестьянского фермерского хозяйства. Говорить мы, естественно, будем о том, что происходит с сельским хозяйством. Ну, начнем, наверное, с погоды: она и в прошлом, и в этом году преподносит огромные сюрпризы — зимы не было, снега не было, в прошлом году май был тяжелый. Как погода скажется на урожаях?

Алексей Жданов: Безусловно, погода скажется на урожае в отрицательную сторону, самое главное, что при посевной кампании была сильная засуха, и фермеры не смогли удачно посеять озимую пшеницу. Земля сухая, подушки не было, и в итоге семена проваливались на 6-8 сантиметров, это очень плохо. И сегодня, хотя идут в Ростовской области кратковременные дожди еженедельно, осадков в принципе достаточно, но кущение (образование надземных побегов из узла, расположенного у основания главного побега у злаков. — BFM.ru) происходит очень слабое, потому что заделка семян большая. Вот, собственно, один большой недостаток в этом плане.

Ну а какие ожидания в связи с этим? Озимые будут, не будут или будет меньше, как на экономике это отразится?

Алексей Жданов: Безусловно, озимый клин уменьшился в гектарном выражении, и урожайность будет немножко ниже прошлого года.

Если немножко ниже, это объяснимо. В принципе результаты сельского хозяйства за последние годы — это предмет гордости нашей экономики, но цифры уже последних двух лет как минимум настораживают, потому что уже в прошлом году после рекордного 2023 года было 145 млн тонн зерна, в прошлом году уже на 20 млн тонн меньше, в значительной степени это тоже как раз погодой объясняли. Осенью уже, по данным ЦБ, который также следит за этим, интенсивность посевов была ниже, посевные площади по очень многим культурам сокращаются. О чем это говорит, на ваш взгляд?

Алексей Жданов: Ну, во-первых, вот это слово мне не нравится — бесконечные рекорды. Они абсолютно ничего не дают ни фермеру, ни всем производителям зерна. Надо разговаривать о получении прибыли, получении доходности фермеров, но не о рекордах. Экономика складывается ужасная. Во-первых, пошлина — это основная прибыль, которую забирает государство, пошлина огромная, с каждой тонны уходит 4-5 тысяч рублей в казну государства. О какой экономике можно разговаривать? Поэтому идет сокращение посевных площадей озимых культур, я уже не говорю о ячмене и так далее. Складывается такая ситуация, что мы сеем себе в убыток, мы только получаем за нашу продукцию деньги в виде себестоимости нашей продукции, как таковой прибыли мы не ощущаем, вот в чем беда сегодня.

А с какого момента такая ситуация сложилась?

Алексей Жданов: С момента начала изъятия пошлины.

То есть это где-то у нас с 2023 года так пошло?

Алексей Жданов: Совершенно верно.

И в связи с этим вот в Ростовской области, Ростовская область — это номер один в производстве зерна, огромного количества других видов сельхозпродукции, больше, меньше становится фермерских хозяйств, какие процессы идут с этого момента?

Алексей Жданов: За прошлый год мы потеряли 400 фермерских хозяйств.

То есть они просто обанкротились? По каким причинам это произошло, по каким-то природным, технологическим или это просто отражает финансовую картину, которая в экономике фермерских хозяйств складывается сейчас, как это объяснить?

Алексей Жданов: Вот это отражение нашей экономики.

Насколько я знаю, вы выращиваете зерно, и у вас очень крупное животноводческое хозяйство. Как у вас все выглядит по экономике?

Алексей Жданов: У нас все выглядит неплохо по сравнению с другими фермерскими хозяйствами, потому что 60% собственной продукции мы пропускаем через говядину.

То есть собственного зерна, которое вы выращиваете?

Алексей Жданов: Собственного зерна, и эта пошлина у нас остается дома, и стоимость зерна через откорм бугая (быка. — BFM.ru) увеличивается автоматически. Я могу вам назвать цифру примерно, у нас тонна пшеницы получится около 30 рублей.

А если продать эту тонну пшеницы просто на рынке, что на внешнем, что на внутреннем, сколько будет?

Алексей Жданов: В два раза меньше, за счет этого мы обновляем технику, платим неплохую заработную плату, горячее питание даем бесплатно, даем льготные кредиты на покупку жилья работникам, чтобы удержать механизатора хорошего, хорошего животновода и так далее.

Ну, вот тут хочется спросить. Вы нашли выход: вы выращиваете зерно, не продаете на рынок в чистом виде, а занимаетесь животноводством на собственных кормах. По этому же пути могут идти другие ваши коллеги, для которых просто выращивание зерна стало невозможным?

Алексей Жданов: Я немножко вас поправлю: не всю продукцию мы пропускаем через крупный рогатый скот, ценная пшеница, процентов 40, продается, пока мы ее вынуждены продавать, но в планах у нас увеличить поголовье откормочного бугая и пшеницу вообще не продавать. Что касается второй части вопроса, безусловно, я, как председатель совета АККОР (Ассоциация крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России. — BFM.ru), на всех совещаниях, мы часто участвуем в Клубе агрознатоков, я выступаю там как эксперт, разъясняю, объясняю, программы различные делаем, но сегодня настолько сложно перейти на животноводство, нужны огромные вложения, нужен металл, бетон, строительство откормочных площадок. Трудно начать фермеру, у которого низкая доходность. Хотя сегодня надо перестраиваться на другие рельсы совершенно, наше правительство сделало все красиво, их не интересует животноводство, птицеводство, свиноводство, чем больше мы вырастим зерна и продадим его за рубеж, тем больше они получат пошлины, у них все будет хорошо, что не есть хорошо для фермера. Сегодня фермер должен заниматься производством любых продуктов питания — или это яйцо, или это курица, или это утка, или подсосные стада (технология выращивания телят, когда молодняк оставляют с мамой на пять-шесть дней, а затем телят распределяют по группам, каждую из которых закрепляют за конкретной коровой. — BFM.ru) крупного рогатого скота — это те люди, у которых есть пастбища. Вот на сегодня только в этом можно выйти из сложного положения.

А все-таки почему цена на пшеницу, по которой фермеры вынуждены ее продавать, сложилась на таком низком уровне, который не то что прибыли не дает, а фактически во многих случаях дает убыток? Крупные агрохолдинги по такой цене могут работать успешно или они в таком же положении, как фермеры?

Алексей Жданов: Да, агрохолдинги сегодня приближаются к итогу нашей работы, у них такой же будет результат, как и у фермеров, если у них была большая жировая прослойка, она заканчивается.

Что касается животноводства, расскажите на примере своего хозяйства, оно по-прежнему является успешным, когда вы начали это делать? Вы говорите, что сейчас перестроиться на ходу с производства и продажи зерна на использование зерна для откорма животных сложно. А когда вы начинали это делать, это было проще, чем сейчас?

Алексей Жданов: Ну, у нас династия животноводов. Мой отец был, я, сейчас мои два сына тоже занимаются животноводством. Мы животноводством занимаемся с момента открытия фермерского хозяйства, то есть это 1998 год. Мы начинали заниматься свиноводством, потом подсосные гурты у нас были, и в итоге через 15 лет мы перешли на бункерный откорм бугая. И сегодня мы им уже занимаемся планомерно.

У вас растет вот эта часть вашего хозяйства?

Алексей Жданов: Да, каждый год предприятие прирастает в поголовье крупного рогатого скота, потому что это очень выгодно, и будем стараться довести предприятие до такого количества бугая, чтобы мы прекратили торговлю ячменем, пшеницей вообще.

Потому что все зерно вообще в убыток или это просто на грани себестоимости, то, что, приходится продавать?

Алексей Жданов: У некоторых предприятий убыток, конечно, это Калмыкия, Волгоград, засушливые районы, где урожайность 15-20 центнеров, это явно убыточное зерно. В нашем регионе средняя урожайность 40-45 центнеров, это на грани себестоимости, Краснодар — 50, 70, 80 центнеров — там маржинальность есть, но незначительная. Все это копейки. Сейчас и Краснодар стонет и по пшенице, и по ячменю, по кукурузе — по всем зерновым.

Эти цифры, которые вы сейчас нам рассказываете, красноречивые, а красноречивее всего, что посевные площади сокращаются, вот на это уже невозможно закрывать глаза. Одно дело, когда люди просто жалуются, ну, мало ли, другое дело, когда они сокращают площади посевные. Как государство сейчас реагирует, оно вообще слышит, видит, разрабатывает ли какие-то меры поддержки или изменение условий?

Алексей Жданов: Ежегодно я выступаю на съезде, и мои коллеги выступают на съезде, мы четко доводим до правительства наши требования, но они игнорируются, добавляются различные программы, там целый пакет этих программ по средствам защиты растений, по семеноводству и так далее, это все бесполезные программы. Маленькие фермерские хозяйства вообще закрываются, не хотят с этим связываться.

Давайте поясним: это вы сейчас говорите об информационных системах, в которые все хозяйства обязаны вносить самые разные данные, в том числе о семенах, я не знаю, что еще, но вот про семена я читал, что это очень сложно делать именно фермерам. Расскажите, почему, как это выглядит, что должен делать фермер, чтобы соответствовать этим требованиям?

Алексей Жданов: Фермеру некогда будет работать, если все это выполнять, бухгалтера стонут, не хотят работать даже при хорошей заработной плате. Это надо заниматься целыми днями, и земля не соответствует, кадастры не соответствуют.

А это необходимо, на ваш взгляд? Может быть, в этом есть какой-то резон, какая-то необходимость, может, надо просто подумать над тем, чтобы государство создало какие-то центры, которые помогали бы это делать, чтобы фермеру не самому приходилось? А как вот это вообще выглядит, чтобы нам было понятно? Нужно внести все семена в Федеральную государственную информационную систему?

Алексей Жданов: Это очень долгий разговор и ненужный. Это такая глупость, она никому не нужна. Есть у нас ЦСУ, мы сдаем отчетность, урожайность, обработку семян делаем. Зачем эти дополнительные глупые программы? Все возмущаются, на съезде такой шум стоял по этим программам, и они все недоработанные, и ничего не получается, потому что везде наложения на землю идут, межевание надо делать по новой системе, но тем не менее упорно нас это заставляют выполнить. Это ненужная, глупая работа.

Одного человека хватило бы на хозяйство, чтобы этим заниматься, если нанять?

Алексей Жданов: Надо дополнительно взять агронома, зоотехника, это программа не только по растениеводству, но и по животноводству. Это лишние расходы, лишние траты.

А как с техникой сейчас? Сельскохозяйственная техника западная напрямую в страну не поставляется. На чем работаете, как с запчастями, как вообще, на чем работает фермер теперь и как решает проблему техники?

Алексей Жданов: Ситуация в промышленности тоже очень нездоровая. Я беседовал с директором Петербургского тракторного завода, они тоже на грани остановки. Доходность фермера очень низкая, и он не в состоянии покупать трактор «Кировец» за 16-17 млн рублей. Они сейчас работают три или четыре дня в неделю, реализации техники нет.

А вы на чем работаете?

Алексей Жданов: А мы работаем на новой технике, вся техника новая, шикарная, вовремя мы ее обновили по льготной кредитной программе. Когда у нас были льготные кредиты, я могу ошибаться, но, кажется, 4,8% льготная ставка.

Это когда было?

Алексей Жданов: Это на протяжении пяти лет было.

А сейчас это еще есть?

Алексей Жданов: Сейчас процентная ставка немножко увеличилась — 8,3%.

Но она доступна любому фермеру, если надо покупать семена, удобрения?

Алексей Жданов: Программа доступная, да, это работает, но у фермера нет денег сегодня.

Даже с учетом того, что можно взять кредит по льготной ставке, все равно нет?

Алексей Жданов: Сегодня удобрения выросли в цене. Достаточно вам сказать, селитра — по 27 рублей за тонну, сложное удобрение «Аммофос» — в пределах 67 рублей за тонну. За что фермеру покупать это все, когда нет доходности? Некоторые фермеры в этом году подкормили озимую пшеницу только один раз, и дали всего лишь 100 килограммов селитры в физическом весе.

А надо сколько?

Алексей Жданов: Ну, мы подкормили дважды по 200 килограммов, мы дали в итоге 400 килограммов в физическом весе.

Почему у вас все хорошо — и техника есть, и удобрение, а у всех все плохо, почему так?

Алексей Жданов: Ну, не у всех, почему у всех, есть предприятия, которые тоже занимаются животноводством, занимаются молочным скотом. Я думаю, у них тоже не все плохо, хотя это единицы в Ростовской области. Есть предприятия, которые занимаются овцеводством, у них тоже все должно быть хорошо, говядина, овца сегодня по цене соответствуют, примерно соответствуют, можно достойно работать. Все, что мы имеем, — это благодаря бугаю на откорме.

То есть мы все время возвращаемся в одну точку: у кого нет бугая на откорме, у кого только зерно, тому очень плохо.

Алексей Жданов: У кого денег мало — это очень плохо. Получается какая картина: они закредитованы, у них долги. Проходит уборка у нас, допустим, через три дня, и они вынуждены будут продавать зерно опять бесплатно, у них не будет возможности передержать его до декабря, до января месяца, и хотя бы по рублей 17-18 за тонну реализовать. Они его отдадут опять бесплатно и опять пойдут в банк за кредитом. И такой бесконечный круговорот воды в природе, и в итоге потом предприятие банкротится и закрывается.

А что происходит с землей, если фермер обанкротился, закрылся, как это выглядит, что на земле происходит на этой? Она продается, переходит кому-то другому или просто перестает обрабатываться?

Алексей Жданов: Ну, я могу сказать это по Пролетарскому району Ростовской области. У нас в районе крепкая АККОР, я ее возглавляю, я являюсь еще председателем пролетарской АККОР. И здесь собрался костяк в размере 20 фермерских хозяйств, которые крепко стоят на ногах. И когда фермеры банкротятся, эту землю приобретают фермеры более сильные, более крупные. Поглощают этих банкротов. Вот на протяжении пяти лет это происходит. И земельный клин у этих фермеров увеличивается понемножку.

То есть земля из оборота, из производства не выходит?

Алексей Жданов: Нет, земля из оборота не выходит. Я скажу даже больше. Распахали все неудобья, хотя я против этого. Там должны ходить подсосные стада и выращивать маленьких телят. Телят нужно продавать и ставить на откорм. Это хороший бизнес. Но тем не менее земли распаханы вплоть до балок, и пустующей земли в Пролетарском районе нет.

Получается, не так все плохо, несмотря на трудности. Все-таки есть, как говорится, крепкие фермеры, у которых хозяйство сбалансировано, как у вас, и они просто вытесняют тех, кто оказался слабее, у кого не оказалось диверсификации, если по-простому, у кого нет животноводства. Выживает животноводство.

Алексей Жданов: Совершенно верно, я вам скажу больше: все, что мы имеем, мы превращаем в деньги. Вот, например, солома никому не нужна, жгут ее на полях. Мы ее прессуем в тюки, вот и получается комбикорм для бугая, пшеница, ячмень, кукуруза и так далее. Все это объединяется, плюс бычок, и на выходе мы получаем хорошую сумму, которая покрывает все эти операции. С этой суммы покупается техника, удобрения, все вовремя, заработная плата первого числа, вот так должно работать хозяйство сегодня. Как раньше выращивали пшеницу и кричали о рекордах, это дорога в никуда.

Но все-таки пшеница на рынке нам ведь тоже нужна, потому что не только все на прокорм животных должно идти, должно идти и на крупы, и на хлеб, и на макароны. Вот, на ваш взгляд, когда внутренний рынок как-то развернется, и сможет ли он развернуться, чтобы все-таки вот эту важнейшую часть сельского хозяйства, чтобы она стала рентабельной опять?

Алексей Жданов: Во-первых, министерство сельского хозяйства должно изменить свой стиль работы. Необходимо проводить семинары. Вот я предлагал министерству сельского хозяйства: давайте на моей базе сделаем образцовое хозяйство, там пять километров без дороги, сделаем твердое покрытие дороги и учебный центр. Не все фермеры умны и так сообразительны, надо учить их работать, надо научить зарабатывать деньги. Они были крестьянами, и их резко окунули в бизнес. Всему этому надо учиться. Прежде чем чего-то достичь, я объехал практически весь мир. Я смотрел, как работают фермеры в Канаде, Финляндии, Польше, многие страны объездил. И поэтому пришел к выводу, что без животноводства это все нереально.

Когда начинается новый сельскохозяйственный год, сезон, у вас есть личная оценка, что сколько будет стоить, как вы распределите свои ресурсы, или все-таки это по интуиции и по накатке происходит?

Алексей Жданов: Ну, конечно, чуйка у меня выработалась за 30 лет бизнеса, и я чувствую, что надо делать, и практически не ошибаюсь. Никогда мы не ставили телку на откорм, в том году я рискнул и поставил 600 голов телки на откорм, сегодня я ее продал по хорошей цене, как племенную телочку на развод, хотя от калмыцкого скота у нас многие отказывались и не брали, мы неплохо на этой сделке заработали. На следующий год я поставлю не 600, а 1000 голов телочки, она продастся с удовольствием.

Вы это рассчитываете или чуете?

Алексей Жданов: Безусловно, и то и другое. Бугай немножко поднялся в цене, стараемся ставить мясные породы, которые выход мяса дают более 53%, на мясного бугая цена выше и выход мяса выше. В итоге хорошая маржинальность получается.

Каким, на ваш взгляд, в итоге будет вот этот предстоящий год для сельского хозяйства, для фермеров Ростовской области? Все-таки вы больше начинаете обрабатывать земли в районе, несмотря ни на что. Появится земля, которую перестанут обрабатывать, или все продолжится, как сейчас?

Алексей Жданов: Нет, земля будет обрабатываться, пустой земли не появится, но прибыльности в предприятиях не будет, год будет тяжелейший. Я думаю, что это будет самый тяжелый год по сравнению с предыдущими. И это в основном будет тяжелый год для того, у кого нет запасного варианта, сберегательной книжки. Бугай у нас — это как сберегательная книжка. Если раньше была водка, это жидкий доллар, то сегодня я бугая называю жидким долларом.

Это твердый доллар, твердая валюта. Ну, что ж, мы пожелаем и вам, и вашим всем коллегам все равно справиться со всеми трудностями, и рассказывайте о том, как все происходит на земле.