Тигран Худавердян, «Яндекс»: «Цифровое общение расширило пространство на порядок»

Кем ты хотел стать, когда будешь взрослым? Помнишь?

Тигран Худавердян: Я — стандартный мальчик, хотел быть космонавтом, ученым, владельцем кафе, математиком, потом программистом.

Владельцем кафе?

Тигран Худавердян: Да, владельцем кафе. Можно предположить, что в голодные тяжелые 90-е годы это ассоциировалось с успехом, с крутостью и с бизнесом. Кафе — это бесплатная еда. Тот, кто владеет кафе, может есть сколько угодно. Но, скорее, это, наверное, ассоциировалось с успехом и с бизнесом, тогда это были практически синонимы — открыть кафе и быть успешным бизнесменом — ну, у детей.

Ну хорошо, а кем ты хочешь быть сейчас?

Тигран Худавердян: Никем. Я имею в виду, что хочу никем не стать, скорее, наоборот. Мне кажется, я просто начинают проявлять свои истинные качества, которые всегда в них были, и они начинают оголяться, я это имел в виду, когда сказал: «Не хочу никем стать». В какой-то момент жизни все люди начинают портиться. На самом деле не портиться.

А что для тебя время, как ты его воспринимаешь?

Тигран Худавердян: А все просто. Я помню, когда первый раз в жизни я узнал, сколько моей маме лет. Мне было около шести, и мама сказала, что ей 28, я подумал, что это бесконечно много. И когда мне стало 28, я ужаснулся, что неужели сейчас мне ровно столько, сколько когда-то я считал «бесконечно много». И наоборот, когда тебе 40-45, и ты встречаешь 20-летних, 15-летних, то думаешь, ну вообще, столько лет прошло. Присутствует это иррациональное ощущение.

Как ты считаешь, мы можем когда-нибудь переиграть время?

Тигран Худавердян: Не сможем. Но у меня есть одна теория, даже не теория, а одна из подсказок, как жить. Я решил, что я всю свою жизнь буду планировать так, будто бы я проживу 60 лет и не больше. Это был мой ответ на все дискуссии, связанные с тем, стоит ли купить квартиру или не стоит, взять ли ипотеку или нет, стоит ли машину сейчас купить или подождать, когда она обновится, надо ли поехать в отпуск или не надо и так далее. Я решил, что, если все решения принимать, основываясь на том, что проживешь всего лишь 60 лет, то тогда ты поймешь, сколько лет тебе осталось водить этот автомобиль, сколько лет тебе осталось жить в этой квартире. Для многих 60 лет равно бесконечность.

Сколько тебе сейчас?

Тигран Худавердян: 42.

Какое, на твой взгляд, главное отличие нас, сорокалетних, от 20-летних, если говорить о нашем отношении к делу, к своим задачам. Как мы можем друг другу помогать, а не противопоставлять и не мешать?

Тигран Худавердян: Мотивация между поколениями очень сильно отличается. В некотором смысле работодатели являются представителями одного поколения, они нанимают более молодое поколение, потом произойдет замена. И это вызов: как создавать среду для людей нового поколения, молодых, которые создают форму компании и создают контекст, среду. Наверное, самое важное, что мы делаем, это признаем и принимаем, что люди разные и что поколения разные, и не пытаемся всех побрить и постричь в автоматической машинке по стрижке и бритью.

Я полагаю, что этот вопрос ты слышишь регулярно, задам его и я. Умная колонка «Алиса» нас слушает?

Тигран Худавердян: В том бытовом понимании, которое бытует, что «Алиса» подслушивает и ночью, когда люди шепчутся, и потом это все куда-то передается, нет. В технологическом смысле у нее есть специальный модуль, который постоянно слушает, а не сказал ли ты слово «Алиса», которое позволяет запустить уже активное слушание. Поэтому пока ты не сказал слово «Алиса», она ничего дальше не делает.

А знаешь, на основе этой мысли можно придумать классный сериал, потому что колонка живет в разных домах, и она передает данные из разных домов в общий центр принятия решений.

Тигран Худавердян: То, что слушает тебя «Алиса» или нет, это основная фобия. При этом на самом деле мы совершенно не задумываемся, слушает ли нас робот-пылесос, который также подключен к интернету и очень легко может иметь микрофон у себя. Это вообще парадокс. Было такое исследование, что когда взрослые дети предлагают своим пожилым родителям поставить какую-нибудь камеру, на случай, если с родителями что-то случится, например упадет человек, и можно было бы это отследить, то родители категорически против. Но если родителю привезти робота на колесиках, нарисовать какой-нибудь смайлик, экранчик, причем робота, который еще за ними ходит и следит, люди к этому относятся совершенно по-другому. И вот этот вопрос — что теперь меня постоянно кто-то записывает на видео — вообще снимается. Проблема человечества вообще в целом в том, что нас окружает очень большое количество устройств, которые могут делать все что угодно. И я думаю, что среди всех этих устройств «умные колонки», в частности, «Алиса», будут точно последними, хотя их подозревают в первую очередь.

Искусственный интеллект и человек. Вот только и разговоров о том, кто кого.

Тигран Худавердян: Чтобы ответить на вопрос, нужно разбираться в теме, а что такое вообще искусственный интеллект и с чем мы его сравниваем? Я думаю, что напрямую сравнивать человека с искусственным интеллектом бессмысленная задача. На самом деле искусственный интеллект будет развиваться по своей какой-то ветке. Есть такое понятие, как тест Алана Тьюринга, согласно которому [сильный ИИ] это когда человек не может распознать, с кем он общается: с компьютером или с человеком. И, по сути, что поменялось за два года: был пройден тест Алана Тьюринга. Это статистически измеряется, испытуемые не могли разобрать, общаются они с компьютером или с человеком. Из интересного, еще есть менее известный тест — тест Стива Возняка, сооснователя Apple, он заключается в следующем: [сильный ИИ будет представлять из себя] робот, который может на незнакомой кухне приготовить чашку кофе. К этой задаче человечество в некотором смысле еще даже не подступалось. То есть уже прошло более 25 лет с тех пор, как компьютер обыграл в шахматы человека, но решение элементарной задачи — приготовить чашку кофе и убрать за собой — находится практически на нулевой стадии решения. Сейчас она будет решаться, но на это уйдут годы. Человечество стоит в начале пути решения этой задачи.

И при этом ты говоришь о том, что искусственный интеллект поменялся, он становится создателем, он учится на повторениях, а не только действует в рамках заданной программы.

Тигран Худавердян: Компьютер стал креатором. Это очень важное изменение. Несмотря на то, что японские роботы существуют в новостях уже с 90-х годов, и казалось, что вот-вот японцы уже сделают собаку, она будет прямо [совершенной]. На самом деле этого не произошло, эта задача оказалась сложной и дорогой. С теми алгоритмическими роботами, которые были до этого, сделать что-то даже собакоподобное было очень сложно. Что сейчас поменялось? В действительности, генеративные нейросети дали огромный шаг, рывок вперед для робототехники. Несколько лет тому назад то, что мы видели у роботов, это в основном были заранее запрограммированные траектории и заранее запрограммированные сценарии. Теперь же, [благодаря генеративным нейросетям], это все станет работать так же, как работает у человека: мы это видим, наблюдая за детьми, — маленький человек тренируется стоять, тренируется что-то брать, просто повторяя много раз, и в итоге учится брать чашку, тарелку, потом даже шариковую ручку. И вот это сейчас будет происходить в робототехнике, вот то изменение, за которым мы все будем наблюдать.

Чем живут люди, которые придумывают несуществующее до них, чему они хотят учиться сами? И как это учитывать, управляя ими?

Тигран Худавердян: Это важный вопрос, чему учиться, где пытаться развиваться. И здесь модель управления всем этим процессом находится на более высоком уровне. Речь идет про состояние нахождения в непрерывной конкуренции. Это конкуренция с другими инженерными компаниями, с другими инженерными странами в этой большой технологической среде, которая, как и научная среда, в некотором смысле едина на всю планету. И это важное свойство, которое у людей создает мотивацию чему-то учиться, быть другими. Благодаря этому ты понимаешь, что чего-то у тебя не хватает, почему ты не смог эту задачу решить первым. Так получилось, что за последние 30 лет IT-технологии оказались на фронте совершенно новых открытий, так как это было что-то новое, то есть практически половина того, что происходило, происходило в полном тумане. Это можно сравнить с открытием новых земель, стран, морей, океанов, рек. IT-сообщество сформировалось умеющим проходить через эти нетронутые никем джунгли, осваивать земли, на которые еще не ступала нога человека, что требует определенных навыков, абстракций мышления, абстракций бытия. Все это вместе формируют сегодня крупные технологические компании. И в «Яндексе», во всяком случае, точно никогда не было решений: а давайте мы всех научим чему-то определенному.

Какие новые программы или приложения, созданные сегодня, действуют на тебя, воодушевляют попробовать?

Тигран Худавердян: Следующее, что поразило после возникновения программы Chat GPT от OpenAI, это написание музыки. Есть такой сервис suno.com, на котором можно написать любую музыку, любую песню. Просто взять и написать предложение — и будет оперная партия, это потрясающая история. И если написание текстов — это то, что богом дано всему человечеству, почти любой человек на планете может написать хоть какой-нибудь текст, то написание музыки казалось чем-то абсолютно инопланетянским, и вот этот этап тоже сейчас почти пройден.

В этом случае мне интересно, как инженеры выбирают задачи, почему появляются программы, которые дописывают Баха, но до сих пор нет решения по лечению рака?

Тигран Худавердян: Очень просто. Потому что дописать Баха или дописать поздравительную речь могут десятки тысяч людей по всей планете в собственной квартире или гараже. Это задача, для решения которой с инженерной точки зрения есть все инструменты. В задаче, связанной с медициной и лечением рака, я не специалист, может быть, там тоже есть какие-то области, где есть работа для ИИ, но к ним подступиться на порядки сложнее. Я сейчас опускаю сложные вопросы регулирования, но чтобы попробовать, у тебя же не создан симулятор человека, чтобы разработать какую-нибудь методологию, загрузить ее в симулятор и посмотреть, вылечился он или нет, то есть это намного более сложная задача.

В чем смысл жизни?

Тигран Худавердян: Его нет. Мы просто муравьишки. Главное найти свое племя, свой муравейник и в нем счастливо жизнь.

Ну хорошо. Вот в реальной жизни ты, Тигран, предприниматель, программист и человек. Какое человеческое качество ты ценишь?

Тигран Худавердян: Семья, друзья, дети, еда, быть вместе — сенбернарство.

Сенбернар — это же собака.

Тигран Худавердян: Да, это собака, которая любит, чтобы все были вместе, накормлены, напоены — вот это то человеческое, что сильно меня питает.

Может ли цифровое общение заменить общение глаза в глаза?

Тигран Худавердян: Желание человека походить по городу и послушать, что люди говорят на какой-нибудь центральной площади, какие там циркулируют слухи и тому подобное, то есть то, что сегодня практически полностью заменено соцсетями, это фундаментальная потребность человека: узнать, что там в городе происходит, какие там слухи, какие новости. Люди же приходили на площади зачем? Там кого-нибудь вешали или кто-нибудь рассказывал какие-нибудь байки. Это все сегодня есть в соцсетях. Поэтому я не соглашусь, я считаю, что частично эта замена произошла. Но человеку нужно личное общение, чтобы как минимум размножаться, поэтому оно не уйдет никуда, но часть общения люди перевели в мир соцсетей, в цифровой мир, и это нормально. Цифровое общение расширило пространство на порядок, ты теперь можешь выходить на площади не только своего города, но и на площади городов мира. Это интересно, и это развивает человека, я думаю.