Какими могут быть ответные шаги России на подрыв Крымского моста?

«Главным следственным управлением СК России возбуждено уголовное дело в связи с происшествием на Крымском мосту. По предварительной информации, сегодня утром на автомобильной части Крымского моста со стороны Таманского полуострова произошел подрыв грузового автомобиля, повлекший за собой возгорание семи топливных цистерн железнодорожного состава, следовавшего в направлении Крымского полуострова. В результате частично обрушились два автомобильных пролета. По поручению председателя СК России Александра Бастрыкина на место выехали криминалисты главного управления, следователи СК устанавливают обстоятельства произошедшего и лиц, причастных к совершению преступления».

— Реакция Москвы пока формируется, и очевидно, что это будет зависеть от первого лица, какие он употребит выражения. ФСБ которая, наверное, будет расследовать это, нужно еще какое-то время, чтобы установить, кто именно это сделал, было ли это действие по украинской разведке или речь идет о каких-нибудь нанятых исламских террористах из числа крымских татар и так далее. Пока этот вопрос открытый, наверное, нужны дополнительные подробности, чтобы с этими подробностями перейти уже к более жестким обвинениям.

— К «Северному потоку» это имеет какое-то отношение, как вы думаете?

— Я бы даже продлил эту цепочку, начиная с убийства Дарьи Дугиной. Это тоже был очевидно теракт, и накануне в американской прессе появились вполне прозрачные намеки, что за этим терактом стояла Украина, что изначально и предполагалось. «Северный поток» тоже, как мне кажется, попадает в эту же цепь событий. Сначала искали доказательства, что это сами русские могли это сделать, но таких доказательств пока не нашли, но теперь очевидно, что стрелка будет теперь указывать более отчетливо на то, что это не русские, а те, с кем они воюют. Мне кажется, что оформляется совершенно новая конфигурация военных действий, они начинают приобретать характер — кому-то угодно будет сказать — партизанской войны, а кому-то — войны террористической. Я думаю, что могут последовать и другие действия подобного рода.

— Исходя из этой цепочки, исходя из заявлений со стороны Киева, каким в итоге может быть ответ Москвы?

— Этот вопрос задается уже довольно давно, еще когда начались удары по российской территории. Наиболее яростные сторонники эскалации говорят об ударах по центрам принятия решений, но пока что ударов не наносилось. Будут ли они нанесены в этот раз? Ну, удар по Крымскому мосту, да еще открыто приуроченный к юбилею российского президента, это вызов, на который, наверное, ждут более решительного ответа.

— Минобороны Украины прокомментировало инцидент на Крымском мосту: «Ракетный крейсер «Москва», Крымский мост — два печально известных символа российской власти в украинском Крыму исчезли. Что дальше, русские?»

— Это не является прямым признанием того, что за этим стоит Украина, но вполне понятно, что 90 и более процентов указывает именно на такую принадлежность теракта. Это вызов, и это будет воспринято в России как вызов. Калибровка ответных мер сейчас, я думаю, происходит непосредственно в голове верховного главнокомандующего.

— Что касается переговоров — буквально вчера появилась информация от источника шведской газеты The National, что и Путин, и Зеленский согласились принять участие в саммите G20 в Индонезии. Потом прямую цитату об этом удалили, сказали, что просто надеются на их участие.

— Песков отреагировал на это, заявив, что формат участия Путина до сих пор согласуется, это может быть и видеоформат. Но события в последнее время приобретают такую скорость, что до середины ноября, кажется, еще вечность, и мне кажется, что мы идем к бойкому отмечанию годовщины шестидесятилетия Карибского кризиса.

— Мне кажется, что этот инцидент может стать спусковым крючком для дальнейшей эскалации конфликта, и это все понимают, понимают это в Москве, поэтому хотят провести расследование. Это понимают и в Киеве, поэтому не спешат брать на себя прямую ответственность за этот инцидент. Хотя, конечно, в общем, пропагандистки, наверное, он бы мог бы быть выигрышным для Киева, поскольку Крымский мост — это символ российского контроля над полуостровом, и, конечно, нанесение ущерба Крымскому мосту могло бы быть обыграно Киевом. Но любопытно то, что действительно сейчас обе стороны проявляют сдержанность. Я думаю, что даже сам характер этого нападения на Крымский мост показывает, что Украина не готова в полной мере себя позиционировать как сторону, которая способна на такие действия, поскольку, наверное, можно было предположить, что, если бы хотели уничтожить Крымский мост, использовали бы ракетный удар, а здесь мы видим подрыв грузовика, то есть это более характерно действительно для террористических действий, чем для какой-то военной акции возмездия.

— Можно ли тогда считать, что это новая тактика, террористическая война, и если рассматривать также в этом ключе ситуацию шире, а именно вместе с «Северными потоками», например, какова вероятность, что это тоже могли быть те же украинские силы?

— С «Северным потоком», мне кажется, ситуация сложнее, конечно, туда дотянуться труднее, и я думаю, что для того, чтобы нарушить целостность «Северного потока», потребовалось больше усилий, более сложное техническое оснащение, поскольку там речь идет о нитке газопровода, которая упакована в бетон, то есть там, я думаю, что все это было не так просто сделать. Но действительно, здесь напрашиваются некоторые параллели, можно говорить о том, что мы находимся на стадии, когда традиционный конфликт приобретает все более и более явные черты гибридного противостояния. То есть вроде как бы никто на себя ответственность не берет, но тем не менее инфраструктуре наносится ущерб и появляется угроза эскалации в случае ответных действий Российской Федерации.

— Каким может быть ответ Москвы?

— Если, наверное, будут найдены убедительные доказательства того, что политическое руководство Украины, военное командование Украины или спецслужбы Украины причастны к этому инциденту, то, наверное, нельзя исключить каких-то ответных ударов по транспортной инфраструктуре Украины, а может быть, и демонстративных ударов по тем транспортным артериям, которые имеют не только экономическое, но и, скажем так, символическое, политическое значение. Но мы видим, что пока что этого не произошло, пока что Москва демонстрирует сдержанность.