Состоялся самый масштабный за десятилетия обмен заключенными между США и Россией. Комментарий Георгия Бовта

Политолог рассуждает, почему обмен произошел именно сейчас и какие вопросы пока остаются без ответа

Россия и Запад произвели обмен заключенными. В рамках сделки освобождены 24 человека. На что стоит обратить внимание?

Нынешний обмен, будучи одноразовым, закроет лишь один из многих острых вопросов в отношениях России и США.

В Россию вернулся Вадим Красиков, осужденный в Германии за убийство боевика Зелимхана Хангошвили, которого в России считают виновным в организации теракта в 2004 году в московском метро, когда погибли 42 человека. Во время чеченской войны он укладывал пленных российских солдат на дороге, а потом проезжал по головам на машине. Москва долго добивалась выдачи Красикова. На мой взгляд, действия которого мало чем отличаются от убийства лидера ХАМАС Исмаила Хании.

Почему именно сейчас, не дожидаясь выборов в Америке? Ну, потому что именно сейчас, после многих месяцев переговоров, удалось наконец договориться. В том числе добившись выдачи Красикова, которого Германия выдавать не хотела, хотя американцы обращались с запросом чуть ли не два года назад. Но теперь в обменном списке сразу пять граждан Германии, включая трех еще и с российским гражданством, так что Берлину деваться было некуда. В случае Красикова, как в тех, где речь шла об обвиненных в шпионаже на Западе, для Кремля важен принцип «своих не бросаем», чтобы те, кому поручат выполнять секретные миссии, были уверены в том, что их не оставят в беде.

В Кремле, видимо, решили не ждать выборов в Америке, исход которых уже совсем не кажется предопределенным в пользу Трампа, которому можно было бы сделать подарок на инаугурацию.

К тому же пока новая администрация, а она в любом случае будет новой, будет входить в дела, переговоры затянулись бы. Одним из мотивов для Москвы могло быть стремление закрыть вопрос в канун возможных переговоров по Украине. Чтобы никакие заключенные «под ногами не путались». Передавая на Запад тех, кого там считают политзаключенными, в Москве исходят из того, что за пределами России они не будут опасны. Как показывает и советский опыт, и недавний российский, деятельность таких оппозиционеров находит слабый отклик внутри страны.

Почему Белый дом пошел на этот компромисс, который можно расценить как предвыборный подарок администрации Байдена — Харрис? Неужели надо буквально трактовать слова Путина о том, что победа демократа на выборах Москве выгоднее, чем республиканцев? Правда, он шутил так насчет Байдена. По принципу «оказанная услуга ничего не стоит» в случае победы на выборах Харрис нисколько не будет благодарна за освобождение американцев, да и эффект от этого уже пройдет. Ну а если обмен может помочь кампании Харрис, то Кремлю, судя по всему, это безразлично. Она не воспринимается пока как угроза, не проявив себя. Тогда как с Трампом Москва раньше нахлебалась, а его так называемые мирные планы по Украине на деле бог знает чем могут оказаться.

Байден же, уходя на пенсию, будучи все-таки большим политиком, решил позаботиться о месте в истории и закрыть те вопросы, которые ему по силам. Кроме того, ему ведь еще перед уходом предстоит амнистировать сына Хантера. Так что после освобождения трех американцев, учитывая Алсу Курмашеву с двойным гражданством и обладателя гринкарты Кара-Мурзу (признан в РФ иноагентом), такая амнистия не будет выглядеть столь вопиющим злоупотреблением.

Не станет ли большой обмен предвестником переговоров по Украине? Наверняка на Банковой в Киеве напряглись, опасаясь, как бы их под сурдинку тоже не «разменяли». Пока не стоит говорить о приближении стаи «голубей мира», на горизонте все больше дроны с бомбами кружат. Однако Дмитрий Песков вдруг заявил: «Юридические нюансы по поводу легитимности властей Украины не могут быть препятствием для начала серьезных переговоров». Ранее Москва намекала, что с Зеленским вести переговоры бессмысленно, так как он «потерял легитимность». Впрочем, Песков добавил и скепсиса, заметив, что с украинской стороны одни лишь «невнятные рассуждения» о возможности переговоров, за которыми не следует конкретики. В общем он прав. «Размен» мира на пока непонятно еще что потребует гораздо больших усилий, чем освобождение заключенных.