Депутат ГД предложил переводить школьников-буллеров в спецучреждения

Психотерапевт, многодетная мама Ирина Штанская:

«Мне эта идея не кажется хорошей, потому что агрессоры — сами люди, которые пострадавшие. И если их, условно, еще вогнать в более некомфортные условия, не попробовать наладить коммуникацию с тем человеком, собственно говоря, на кого был направлен буллинг, то это может еще более ожесточить человека и сделать его еще более озлобленным на мир — не протянуть руку помощи, а еще раз ему дать эту затрещину, которую он и так, возможно, получает в жизни. Каждая ситуация уникальна, и подход к решению проблемы должен быть индивидуальным. В каждой школе есть психолог, и возможно, стоит углубить образовательную систему для психологов конкретно в рамках программы буллинга, чтобы мог каждый психолог больше об этом знать, проводить какие-то тренинги, сплочение группы, класса. Вообще есть такое понятие, как тьюторство, тьютор — человек, который более близко, чем психолог, знаком с классом, с коллективом, с конкретными детьми, которые имеют такое поведение. Ну, а для профилактики, мне кажется, можно проводить образовательные программы и для родителей в том числе, для учителей, что самое главное, потому что учитель это все видит, и чаще всего буллинг начинается с учителя, ну и для самих подростков в том числе — что это такое, как его предотвращать, как с ним выживать. Конечно, важна психологическая поддержка».

Управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» Федор Трусов:

«Конечно, данный законопроект вызывает вопросы, в том числе по его взаимосвязи с законом об образовании. Есть статья 61 закона „Об образовании“, который регламентирует основания, когда ребенка можно исключить из школы помимо его воли, ну или воли его родителей. И ключевой момент — эта возможность появляется только начиная с достижения ребенком возраста 15 лет в случае нарушения им какого-то устава школы или же неуспеваемости, или же совершения каких-то противоправных поступков. Буллинг в нынешнем понимании законодательно никак не урегулирован, но целом административный и Уголовный кодекс, в принципе, позволяют привлечь подростка при достижении им определенного возраста к какой-то ответственности. Данный законопроект, с одной стороны, надо приветствовать, он привлекает внимание к теме буллинга, и с этим нужно бороться. Но с другой стороны, из-за любого конфликта у детей отправлять ребенка в некую коррекционную школу непонятного статуса — спорная идея, ну это же не колония по делам несовершеннолетних. Создание новых форм образовательных учреждений для тех, кто занимается буллингом — тоже неоднозначное решение, так дойдем до абсурда какого-то. Пересекаясь так или иначе с пенитенциарными заведениями, могу сказать: детские колонии подчас гораздо более страшное место, чем колонии взрослых. И создание таких заведений еще больше, что ли, привлечет внимание к этой теме — ну то есть будем отбирать самых жестоких, и что, воспитывать среди них более жестоких? Здесь больше вопросов к педагогике, к работе с детьми. Следует привлекать к ответственности родителей — как правило, это дети из неблагополучных семей. Все-таки дети должны быть при деле. Буллинг — это одно из проявлений отсутствия загруженности ребенка в образовательной и во внешкольной программы».

Заслуженный учитель РФ, доктор педагогических наук, директор Центра образования № 109 Москвы Евгений Ямбург:

«Бери выше — повышение квалификации учителей. Вот я настаиваю на том, и давно настаиваю, что кто бы ты ни был — учитель в будущем физики или истории, математики, ты должен знать основы дефектологии, психологии, психиатрии — не для того, чтобы заниматься дифференцированной диагностикой, это дело специалистов, а для того, чтобы видеть, кто перед тобой. Строить работу в зоне ближайшего развития, то есть иными словами, не обострять конфликты. С другой стороны, если детей сажать, поверьте, то это же абсурдная точка зрения. 80% освобождающихся из колоний для несовершеннолетних совершают повторные преступления».